Первую в нынешнем сезоне экскурсию в своей этнодеревушке Владимир Брежнев проводит ранней весной. Экскурсанты – местные школьники и казаки. Крестьянская изба, напоминающая детство – любимая экспозиция бывшего эртильского фермера. Вся утварь внутри жилища, как и остальные 3000 экспонатов деревни — это вещи, которыми более ста лет назад пользовались в быту. В мастерской, где создавалась глиняная посуда, Владимир Иванович разрешает юным экскурсантам покрутить гончарный круг. Сам Брежнев – казачьего рода. По мнению собирателя старины, именно казакам, как никому другому, удалось сберечь знания об исконных русских традициях. Например, самогоноварение, утверждает основатель этнодеревушки, — у его предков было занятием не слишком почетным. В то же время без горячительного не обходилось. Так что чем был такой вот змей на крышах домов самогонщиков — позорным клеймом или прообразом современной рекламы — сказать сложно.

Владимир Брежнев (Основатель музея-деревни) говорит: «Основная моя задача какая? Показать молодому поколению как жили наши предки, какие у них были условия проживания. Значит, какие у них были орудия труда. Всё это — для души и для того, чтобы когда приезжает молодое поколение, вот как сегодня у меня были школьники и всем им понравилось, я радуюсь, что я делаю такое дело».

Выставку старинной сельскохозяйственной техники собиратель создал недавно. Здесь можно увидеть все инструменты, которыми пользовались прадеды при возделывании земли, начиная от сеялок и пароконных плугов, заканчивая набором котелков и редкими весами с гирями. Есть в этнодеревушке и сакля. Ее Владимир Брежнев построил, так сказать, для сравнения: чем быт жителей средней полосы отличался от городского. А вот это уборная с таким вот незаурядным унитазом. Зато просто и практично. Бревно, где с помощью подушек можно помериться силами – не единственная традиционная забава на территории музея. Карусель, как и предыдущий аттракцион, школьниками была буквально оккупирована. После катаний – коллективное кормление обитателей местного водоёма — маленьких нутрий и прочей живности. Дальше, прогулка по мостикам, посещение эртильской «гото предистинации» и ветровой мельницы. Старшее поколение казаков рассказывают молодёжи о том, как сами чтут традиции дедов и сохраняют фамильные ценности. Атаману Игорю Пономарёву, например, по наследству перешёл казачий карабин 1943 года.

Игорь Пономарёв (Атаман), говорит: «Почему он казачий, он немножечко короче, чем обычная винтовка Мосина. Для чего укорочен. Значит, это использовался в артиллерии, это использовался в кавалерии — для того, чтобы он не мешался. Поэтому. А все технические данные его ни чуть не уступают винтовке».

А теперь сведения для водителей, собравшихся посетить владения Владимира Брежнева. Указатель на выезде из Воронежа несёт неверную информацию. В соответствии с этим дорожным знаком расстояние до Эртиля 150 километров. В действительности же — на 30 меньше. То есть, всего 120. В 15 километрах от этнодеревни — еще одна достопримечательность Эртильского района. Церковь Михаила Архангела — памятник деревянного зодчества. Несущие конструкции – из дуба. Самой постройке – больше 170-ти лет. В 1937-ом последнего настоятеля расстреляли и до середины прошлого века в молельном зале было зернохранилище. В пятидесятые схиигумен Митрофан, которого сегодня хотят канонизировать, частично восстановил обветшавшее здание. В те годы сюда попала особая реликвия — Голгофа, созданная на Афоне. Из разрушенной церкви в селе Щучье, что в 20 километрах отсюда, две прихожанки тайно пешком перенесли этот огромный крест с распятием, замотав его в простыни.

Михаил Гусев (Настоятель Церкви Михаила Архангела) рассказывает: «Один из милиционеров увидел, спросив их: «Вы что, самолёт везёте?» Она говорит: «Нет, сыночек, это крест божий». Он тогда сказал, что, ну хорошо, бабушка идите восвояси, я вас не видел и вы меня не видели».

С конца шестидесятых службы, в основном, велись в сторожке, а саму церковь признали аварийной. Когда власти узнали, что новый настоятель с прихожанами нелегально по ночам делают здесь ремонт, здание и вовсе решили снести. В ответ на это местные организовали дежурства и стали охранять церковь. Прямо на ворота повесили рельс, дежурный бил по нему, чтобы быстрее собрать народ. Когда техника, готовая раскурочить храм на кирпичи и щепки подъезжала, люди подтягивались к церкви и становились на пути у тракторов. Разрешение и помощь на реставрацию от властей получили. И тут выяснилось — за полтора века дерево настолько уплотнилось, что перестало поддаваться обработке: дуб окаменел. Рабочие, занимающиеся реставрацией этого храма даже стали возмущаться. Если раньше свои топоры во время столярных работ они точили раз в неделю, то теперь им это приходилось делать буквально — каждый день. Но в 1987-ом церковь заработала. В 90-е доделали колокольню. Парадокс, но сейчас, когда службы здесь проходят совершенно открыто, прихожан стало намного меньше, чем в советские годы. От 50 в обычные дни, до двухсот — в праздники. Отца Михаила это печалит.

Настоятель говорит — те, кто вместо посещения храма, слушают литургию на диване по православным телеканалам, потеряли понятие духовного подвига: «Увы это повальная такая вот позиция многих современных верующих, потому как те люди, которые прошли и войну, ну в основном сейчас остались люди, которые послевоенные годы захватили, вот они соблюдают и посты, соблюдают все полностью богослужения, приходят, а молодёжь уже, как, меньше тянется…».

Но отец Михаил верит — люди вернутся. Тем более, что и сейчас крестить детей сюда едут даже из райцентра. Место-то намоленное.